Основные ошибки использования low-code

Если вы не знаете, как провалить цифровую трансформацию при помощи low-code платформы, то спросите Андрея Овчинникова, директора по развитию Synplity Platform. В своем выступлении он перечислил сразу 7 способов это сделать: «Мы работаем с крупными корпорациями, поэтому почти каждый день наблюдаем ошибки, которые с завидной регулярностью совершаются в департаментах».

Для начала стоит определиться, что имеется в виду под крупной компанией. Докладчик сообщил, что таковой можно считать организацию, где сотни или тысячи сотрудников, сотни тысяч или даже десятки миллионов клиентов, и высоконагруженные, уникальные и конвергентные бизнес-процессы, множество интегрируемых систем, целый штат аналитиков и разработчиков, собственный технологический стек и компетенции.

Если проанализировать все ошибки, которые делают такие компании при выборе low-code платформы, то получится семь видов:

• неправильный выбор цели и/или инструмента для еt достижения;
• неожиданные ограничения (неверный выбор технологического стека, неподходящая архитектура и так далее);
• забытая команда (потеря существующих сотрудников, высокая специфичность инструментов, непрестижность стека, туманные перспективы профессионального роста);
• лицензионные ограничения;
• отсутствие исходников;
• отсутствие экспертизы у своей команды или команды вендора;
• выбор модели оплаты (Fixprice или Time & Material).

Пользуясь случаем, докладчик представил собравшимся решение от своей компании — платформу собственной разработки на open source и микросервисной архитектуре Synplity Platform. Продукт используется для создания единых пользовательских интерфейсов, автоматизации высоконагруженных бизнес-процессов, интеграции разрозненных приложений и выстраивания сквозной аналитики.

Нишевый low-code

Преимущества low-code и no-code платформ для цифровизации задач планирования перечислил Павел Шингарев, генеральный директор Knowledge Space. Докладчик начал с классификации ИТ-решений по принципу их вхождения в тот или иной цикл управления, а не по бизнес-функциональности. К ИТ-решениям каждого из представленных слоев могут быть предъявлены разные требования. «Например, требования к транзакционному слою, это, прежде всего, работа с большими массивами однотипных данных и осуществление над ними относительно простых, но частых и производительных вычислений. А если мы посмотрим на управленческий слой, то здесь все наоборот. В его основе лежит модель, описывающая предметную область. Она сложна и при этом должна быть гибкой. Исходя из сказанного, можно быть уверенным: сделать одно решение, подходящее и тому слою, и этому, невозможно», — поясняет Павел Шингарев.

Функциональная классификация ИТ-решений

Сейчас в компаниях сейчас функций управленческого слоя выполняют модели Excel. Они служат «склейкой» между разрозненными решениями. ИТ-системы покрывают лишь незначительную часть функций. Минусы такого подхода известны. Среди ключевых недостатков Excel низкие возможности по интеграции, непригодность для совместной работы. В Excel не получится работать с большими массивами данных, а большие модели всегда содержат ошибки.

Невысокий уровень цифровизации управленческого слоя снижает точность планов, исполнительскую дисциплину, приводит к несоответствию структуры плановых и фактических показателей. Руководство медленно реагирует на свершившиеся или на ожидаемые события. «Потери от низкого качества планов могут составлять до 50% затрат. Это означает, что в структуре затрат половина — объективные, например, расходы на сырье, а вторая половина — это аварии, простои, перерасход ресурсов», — объясняет докладчик.

Почему же столько организаций продолжает пользоваться Excel? Все просто — преимущества перевешивают недостатки. «Он позволяет описывать любую модель и в любой момент вносить в нее изменения. При этом модель создает специалист предметной области, а не программист. По большому счету, это и есть low-code и no-code платформа», — объясняет Павел Шингарев.

И все равно от Excel следует отказаться, сохранив в новом решении его преимущества и избавившись от недостатков. Собственная разработка или коробочное решение здесь не подойдет — это негибко и долго. No-code платформа представляет собой эффективный компромисс между собственной разработкой и коробочным решением. Докладчик предложил обратить внимание на Knowledge Space — решение для цифровизации управленческого слоя. Это платформа для разработки полнофункциональных управленческих приложений, которые могут быть применены для задач бизнес-моделирования, планирования, мониторинга, анализа, а также управления бизнес-процессами в организациях и сообществах.

Среди ключевых возможностей Knowledge Space моделирование любых видов деятельности с учетом всей значимой специфики в объектно-ориентированных моделях, реализация всех современных методик прогнозирования и планирования, в том числе, с применением симулятора, решение всех типов оптимизационных задач на основе собственных или внешних инструментов.

Как интеграция помогает low-code подходу, и наоборот — как можно в задачах интеграции использовать low-code, объяснил Александр Бондарик, директор продукта Platformeco. «Последние несколько лет современные компании стремятся к одному и тому же: быстро запускать MVP, адаптироваться, быть композитными, предсказывать рынок, знать клиентов и пользователей, а также делать все перечисленное дешево», — начал он.

Идея low-code состоит не только в том, чтобы заменить программиста аналитиком, но и в том, чтобы команды, понимающие бизнес-контекст, могли сами создавать себе инструментарий. Чтобы в новых условиях работать по-другому, компании используют архитектурные принципы, такие как API-центричная архитектура, композиция и оркестрация, микросервисный подход, открытость и интегрируемость, zero trust безопасность. Также стоит оптимизировать команды и использовать технологии, в которые, наряду с облаками, микросервисными платформами, каталогами интеграционных сервисов и автодокументации, входит и low-code.

Как перестроить компанию в композитное предприятие, которое быстро строит все нужное из «кубиков»? «Мы можем всю компанию нарезать на такие кубики, сделать headless-историю, запрашиваемую через API, и собирать из этих кубиков новые бизнес-процессы. Сюда же накладывается контекст платформы экосистем, когда мы можем миксовать наши кубики и кубики других компаний», — рассказывает докладчик. В результате в каталоге сервисов содержатся строительные блоки предприятия. Это «салат-бар», как назвал каталог Александр Бондарик.

Эволюция RPA в API-based оркестрацию и автоматизацию

Причем же здесь low-code? Современное развитие технологий порождает огромное количество контекста и потребность в узких специалистах. А разработчиков на рынке не хватает. «Их сложно найти, легко потерять, невозможно оплатить. И сидят они в какой-нибудь другой стране», — улыбается спикер. Кризис на рынке инженерных специальностей только усугубляет проблему. На коммуникацию между узкими специалистами и на устранение ошибок, порожденных дискоммуникацией, уходит масса времени и ресурсов. Демократизация — это когда задачу может решить широкий круг лиц. В этой ситуации low-code — отличный способ решить некоторые перечисленные выше проблемы, ведь для подавляющего большинства индустрий решаемые задачи — типовые.

«То, что я рассказываю — это не какие-то теоретические измышления, — подчеркивает Александр Бондарик. — Мы внедряли эти подходы у наших клиентов: в страховой отрасли, в ритейле. Мы создали платформу и некий набор правил, которые позволяют выполнить три задачи: нарезать кубики, то есть типизировать legacy-системы, достать оттуда данные, правильно их каталогизировать, создав «салат-бар», и построить нужные сервисы».

Распределенная cloud native технологическая платформа помогает проектным и продуктовым командам разрабатывать, запускать и поддерживать микросервисы, интеграционные потоки API, используя low-code-интерфейс в режиме self-service. Экземпляры Platformeco полностью изолированы друг от друга и управляются командами автономно. Паттерны использования могут отличаться в зависимости от зоны ответственности каждой команды. «На платформе сделано более 500 продуктов, мы обрабатываем 500 млрд транзакций в год. Наш low-code подходит для высоконагруженных задач», — резюмирует Александр Бондарик.

«Алиса» и финансовые инструменты

Low-code и no-code — это обычная практика в Национальном расчетном депозитарии (НРД) и Московской бирже. «В прошлом году мы решили подойти к low-code с другой, нестандартной стороны, — рассказал Константин Нерадовский, руководитель направления развития инновационных технологий НРД. — Сейчас в компании он используется для роботизации бизнес-процессов, для быстрой обработки данных и их визуализации. У нас много данных, мы буквально на них сидим. Кроме этого, мы разработали плагин, позволяющий накидать на фрейм Figma элемент управления, прописать свойства прямо на фрейме, а потом нажать на кнопку и получить сгенерированный код на Java-скрипте, который сразу же можно вставить себе в проект».

Однако все эти области применения технологические. Поэтому в компании пошли дальше и решили спросить у сотрудников, чего они хотят. Для этого был организован хакатон. Требований два: использовать low-code или no-code, а также сервисы ISS MOEX. Что касается идей или сервисов — то тут можно дать волю фантазии. Среди полученных результатов были стандартные: кто-то сделал информационный сайт или быструю визитку. Были и деловые результаты: создавались финансовые инструменты. «Самый интересный финиструмент — просчет безубыточной стратегии торговли опционами», — вспоминает докладчик. Но были и экзотические решения. Например, чат-боты из кубиков или «Алиса», которая отображала на экране стоимость ценных бумаг по запросу. Все наработки будут использоваться в дальнейшем.

«Кроме того, сейчас у нас идет пилот по low-code автоматизации процесса закупок. Обычно закупки — это дорого и больно. Решили максимально упростить их для бизнес-подразделений, — говорит Константин Нерадовский. — Идея состоит в том, чтобы использовать BPMS-систему для автоматизации частей процесса. Автоматизация должна быть на low-code, чтобы пользователи могли сами исправлять процесс в ходе пилота. Посмотрим, смогут ли бизнес-пользователи участвовать в разработке. Возможно, подтвердится гипотеза о том, что там справятся только разработчики».

Low-code для разработки ИИ-моделей в страховании представил Сергей Алешкин, Head of Data Science «Согаз», а модератор отметил, что пока только мечтает о подобном у себя на учебной платформе. Искусственный интеллект в этой сфере обусловлен, в том числе, и спросом со стороны потенциальных клиентов. «Согласно опросам, 60% клиентов заинтересованы в приобретении цифрового страхования, а четверть клиентов согласны полностью перейти на такое страхование. Это рождает спрос на цифровизацию страховых компаний», — рассказывает Сергей Алешкин.

Искусственный интеллект — это вишенка на торте цифровизации бизнеса. Но максимальный эффект достигается тогда, когда реализованы основные компоненты цифровизации: корпоративное хранилище данных, отвечающее современным принципам работы с большими данными, цифровой маркетинг для продвижения товаров и услуг (сквозная аналитика, модели атрибуции конверсий, автоматизация управления контекстной рекламой), цифровые сервисы и интерактивные отчеты на базе существующих систем бизнес-аналитики. Когда в компании используют модели машинного обучения в бизнес-процессах, а сотрудники обучены всем этим богатством пользоваться.

Примеры работы лоукод-библиотек на основе Pycaret

Преимущество лоукод-библиотек для машинного обучения состоит в скорости разработки моделей — небольшой объем кода для написания моделей позволяет снизить сроки разработки. Среди плюсов мультиплатформенность и снижение требований к знанию программирования. Работа с данными ведется с помощью визуальных интерфейсов. Чтобы готовить эффективные модели, специалистам достаточно знать всего несколько базовых библиотек, например, TensorFlow и PyTorch.

Ограничения low-code

Немного дегтя в бочку решил добавить Станислав Тульчинский, директор по информационным технологиям банка «Зенит». Он предложил поговорить не о плюсах, а об ограничениях. «Когда в руки программистам попадается решение из раздела low-code или no-code, то можно узнать много новых русских идиом и выражений. Откуда вообще взялись такие решения и кому они нужны?», — рассуждает спикер и вспоминает трехколесные велосипеды. Кто-то же придумал такую штуку, чтобы новички могли ездить — медленно, зато не падаешь. Профи не всегда требуются бизнесу, часто подойдут именно неофиты.

Одно из ограничений low-code решений — все это не так дешево, как принято думать. Шаблонные решения без сложной разработки вроде бы экономят ресурсы компании, однако может возникнуть зависимость от конкретной платформы. Между тем, сервисы перестают работать и закрываются, а просто так перенести проект на новую платформу не получится. В случае с low-code-платформами есть сложности дальнейшего роста, внесения изменений и расширений, проблемы с производительностью и с исходный кодом: как его достать, как обновлять версии в приложении. Без участия разработчиков и архитекторов невозможно создать уникальный продукт. «Еще выяснилось, что специалисты, которые мыслились как простые, дешевые и в больших количествах, оказались дорогими и редкими, если как следует покопаться на рынке», — уверяет Станислав Тульчинский и признается, что для него приложения low-code и no-code — это некий переходный вариант.

Такие технологии хорошо использовать, если быстро нужны хоть какие-то результаты, при этом никаких сложных систем не планируется. Чем более сложный результат ожидается и чем ультимативнее требования к MVP, тем менее привлекательны low-code и no-code — лучше остановиться на варианте разработки на платформе или индивидуальной разработке с нуля. Докладчик отмечает, что возможны и сочетания: сначала берется no-code решение и делается что-то очень простое. Если оно нравится и есть дальнейшие пожелания, но они упираются в ограничения no-code, то все выкидывают и делают уже на следующей ступени — в low-code. Если и этого мало, то выкидывают уже low-code и переходят на фреймворк, нанимают программистов. В крайнем случае, при ощутимых ограничениях фреймворка вам поможет только собственное решения с нуля.

Если предыдущий докладчик решил начать с минусов, то Александр Ивлев, генеральный директор компании «Эмбер», перечислил преимущества применения low-code платформ при решении нетиповых задач, но для начала представил разработку своей компании. Amber BPM — это low-code платформа для автоматизации бизнеса с визуальным конструктором бизнес-объектов, мастером экранных форм и карточек, конструктором бизнес-процессов. 70% проекта заказчика обойдется без программирования.

Low-code платформы отлично применимы в условиях, когда готового решения нет, а вот специфика присутствует. Например, у компании большое количество нетиповых интеграций, много уникальных бизнес-процессов, объектов, карточек. Ей необходимо быстро тестировать гипотезы или реализовывать прототипы (MVP) для тестирования гипотез, а также быстро адаптироваться под изменяющиеся требования.

Что выбрать?

Александр Ивлев привел конкретные кейсы, объясняющие, почему бизнес выбирает low-code. Например, крупному федеральному университету требовалось гибкая автоматизации процессов взаимодействия с абитуриентами. Они испробовали 10 разных CRM-систем, и каждая решала задачи только частично. Системы, в которой можно настраивать сложные сценарии распределения по операторам в зависимости от направления, компетенций сотрудников и иных параметров, не было вовсе. Ни одно из решений не смогло обеспечить омниканальности взаимодействия с абитуриентами. В итоге что остается университету? Low-code.

Агрегатор доставки продуктов питания нуждался в решении, объединяющем управление внутренними и внешними обращениями (Service Desk + ITSM). Энергетическая компания была заинтересована в системе автоматизации поиска и найма персонала. Имеющиеся на рынке продукты сложны в наращивании дополнительного функционала. «Вот примеры тех проектов, задачи которых решались на нашей платформе. Low-code-подход отлично себя зарекомендовал», — описывает докладчик.

Плюсы перехода на платформы отечественных вендоров заключаются не только в импортозамещении. Таким способом можно сократить стоимость владения и внедрения ПО за счет исключения риска колебания валютного курса и изменений финансовой политики государства (гранты). Кроме того, российское решение означает, что лишних звеньев при коммуникации с разработчиком не будет. Спикер дополнительно отметил высокую эмпатию российских разработчиков, а также тот факт, что ПО будет развиваться, а вендоры не убегут.

Минусы, конечно, тоже есть, без них никуда. Во-первых, немного обидно, что еще не все затраты по внедрению иностранного ПО успели окупиться. Тут можно посоветовать выбирать так, чтобы вписаться в действующие программы импортозамещения у вендоров и правительственные гранты. Во-вторых, придется озаботиться переносом данных. Иногда это долго. Кто-то боится снижения текущей эффективности и технологической зрелости. Александр Ивлев рекомендует вынести разработку критически важного функционала в MVP, контролировать наличие в проекте этапа ОПЭ: «Попросите настроить тестовый стенд под вашу специфику, для лоукод-платформ это несложно».

Как не создать франкенштейна

Какие специалисты нужны для low-code проектов? Своим опытом поделился Максим Тарасов, руководитель практики по системам управления бизнес-процессами ГМК «Норильский никель». Для начала он предложил посмотреть, какие есть стереотипы, касающиеся low-code. Считается, что концепция универсальна и low-code платформа поможет закрыть любую потребность, при этом путь реализации любого проекта будет легким. Low-code разгружает ИТ, гарантирует высокую скорость внесения изменений в ходе проекта или эксплуатации, а также практически не требует обучения.

На деле получается, что универсальность концепции зависит от масштаба и сложности проекта, скорость разработки подчинена архитектуре решения и количеству кастомного кода. «После внедрения любой low-code-системы скорость разработки часто падает, — рассказывает спикер. — Был даже такой пример. Две команды в начале проекта получили low-code-системы одного класса, после этого смотрим: а одна команда может вносить изменения в свою систему в течение дней, максимум недель, а вторая — уходит на месяц. Потому что их «франкенштейн» собрал все минусы двух подходов, они создали монолит из кастома с лицом low-code».

Быстрота освоения платформы

Далее: в low-code-командах снова сидят программисты, а аналитиков к разработке не подпускают, точнее, разработка идет по-старому. Аналитик пишет на бумаге, что нужно, а айтишник делает. «Почти любой аналитик может разработать схему, которую программист реализует в low-code. Но крайне мало таких аналитиков, которые могли бы своими руками сразу реализовать свою схему в платформе», — говорит спикер. Наконец, low-code все-таки требует базовых знаний ИТ по ряду направлений.

Поиск и подбор нужного человека в зависимости от подхода

У low-code-подхода много плюсов, но называть его «убийцей традиционной разработки» пока рано — аналитики еще не могут заменить программистов. Low-code и no-code позволяют работать в графических интерфейсах, но отличаются сложностью и требованиями к квалификации сотрудников. Однако эти методики дают возможность компаниям значительно снизить порог входа для сотрудников, желающих принимать участие в разработке программного обеспечения, а значит — расширить базу кандидатов. Технологии low-code не заменяют опыт и знания, а дополняют их, уверен докладчик.

Тема поиска специалистов для многих компаний актуальна, и поэтому Артем Бирюков, начальник управления технологий автоматизации процессов Альфа-Банка, предложил рассмотреть вопрос, но в ином разрезе: не как найти готового человека на рынке, а как его вырастить внутри компании. Он поделился собственным опытом, поскольку банк с 2016 г. проводит подобное обучение.

Многим кажется, что создать собственную школу страшно. Есть несколько «ночных страхов»: организовать сложно, дорого, не гарантирован результат при первых итерациях, выпускники разбегутся по конкурентам, к тому же требует отвлечения от работы опытных специалистов и т.д. «Был спрос на ресурсы, а специалистов в нишевых технологиях всегда мало», — подчеркивает докладчик. Кроме того, школа — это инвестиции в лояльный персонал, компетенция остается внутри организации, а не уходит вместе с сотрудниками интеграторов.

«С 2016 года на курс подает заявки более 1000 человек, из которых в результате отбора мы берем примерно по 14 человек в каждую группу. Мы выпускаем примерно 15-20 человек в год. Курс рассчитан примерно на 120 часов обучения: теория, и, большая часть, практика. За время обучения ребята реализуют 3 учебных проекта. В конце обучения практический экзамен на 6-7 часов, за которые студенты должны самостоятельно с нуля полностью реализовать бизнес-процесс по выданным требованиям. По финансовой части обучения - оно бесплатно для студентов, но возврат инвестиций для Банка — 800% за год», — оценивает Артем Бирюков.

Работа Alfa Factory

Итого — преимущества собственной школы заключаются не только в том, что выходит существенная экономия на подготовке и удержании специалистов. Обучая, вы знаете специалиста, что называется, «с пеленок», и выбираете тех людей, которым подходит low-code. В то же время молодые специалисты четко видят свой карьерный трек, помогают в воспитании следующих поколений разработчиков, что помогает получить более лояльных и вовлеченных в сообщество сотрудников.

Пересаживаемся с иглы Excel хоть куда-нибудь

«Мой доклад — это квинтэссенцция как личного профессионального опыта, так и опыта тех компаний, в которых я работала и где мы выбирали системы для автоматизации функций и процессов», — сообщила Анна Дубровская, руководитель управления клиентского сервиса «Абсолют Страхование». Она подчеркнула, что выступает в качестве заказчика и ничего не продает, а хочет поделиться наработками, как же все-таки выбрать идеальную low- или no-code платформу.

Все начинается с предпроектного исследования. Определяются бизнес-задачи, процессы, исследуется ИТ-ландшафт. Нужно получить требования от службы безопасности, директоров по ИБ, а также юридического отдела. «Вот мы, например, в облаках до сих пор не живем, хотя уже начали появляться российские сервисы, — отмечает докладчица. — Но это было требование нашей инфобезопасности, и оно до сих пор не поменялось». Далее стоит оценить сроки внедрения, бюджет и имеющиеся ресурсы, в том числе человеческие, особенно если у вас их немного.

Следующие этапы включают в себя «кастинг» поставщиков (обратить внимание на финансовую устойчивость, успешные кейсы, качественное демо, наличие экспертизы, в том числе на опыт внедрения систем разных вендоров) и референс-визиты, которые оканчиваются выбором. Пока идет кастинг, лучше ориентироваться не на ощущения, а разложить всю предлагаемую функциональность по блокам и посмотреть, что требует доработки, затем проставить коэффициенты, которые и подскажут, кого в итоге выбрать.

Как оценивать поставщиков

«Что же может отравить нашу идеальную картину при выборе? Вы выбрали, внедряете, но при этом работаете в компании, где уже есть системы. Вполне возможно, что выбранная новинка опережает старые системы, а менять их пока не собираются», — перечисляет подводные камни при интеграции решений в сложившейся ИТ-архитектуре компании Анна Дубровская. Дополнительные сложности могут принести асинхронные обновления АИС, а также тот факт, что подрядчики иногда подводят. «Выбирайте их, как мужа или жену», — советует спикер.

«Я расскажу, как мы пришли к осознанию потребности — нам понадобилась онлайн-отчетность по метрикам и эффектам для роботизированных процессов», — обещает Светлана Грошева, руководитель команды аналитики центра цифровизации процессов банка «Открытие». Все началось с того, что в 2019 г. здесь решили попробовать роботов в деле. Начали с семи. Дальше — больше.

К 2020 г. роботов было уже сто. «Мы помчались», — вспоминает докладчица. Росло не только число роботизированных процессов, но и количество изменений, которые происходили с командой аналитиков и разработчиков, появились центры роботизации. «Мы вогнали себя в бешеную гонку и каждый год ставили себе крутые цели, достигали их. Но забыли про один рудимент, — говорит Светлана Грошева, — то есть про отчетность. Где у всех лежат отчеты? Ну все знают, в Excel». Помимо этого, много информации хранилось и вовсе на руках. В результате случилось так, что на важном совещании генеральный директор задает один-единственный вопрос, а никто не может ответить, и Excel не помогает.

Что делать? В банке решили прописать формулы, по которым будет рассчитываться финансовый результат каждого работающего робота. Создать веб-страничку с простой формой ввода информации по роботизированным решениям, которая аккумулирует данные и осуществляет расчет эффекта RPA в соответствии с прописанными формулами. Провести обучение для сотрудников, чтобы обеспечить в источнике данных наличие актуальной информации на каждом этапе жизненного цикла роботов. Наконец, сформировать настраиваемые графики и информацию об эффективности роботизированных решений банка для руководства.

Звучит вроде бы хорошо, но докладчица подчеркнула — первый блин комом. Ручной ввод данных требует жесткой дисциплины и контроля. Внесение изменений — долгий и сложный процесс. Кроме того, руководство хочет, чтобы была возможность раскрыть меню и посмотреть более глубокие слои отчета, понять, что откуда взялось.

Решили пойти другим путем: внедрили Agile, начали использовать TFS. Автоматизировали сбор данных оттуда, а также из веб-портала, оркестратора PIX и UiPath, создали дополнительные справочники, удалили все лишнее, вроде дублей или ненужных расчетных показателей. Провели дополнительное обучение. Теперь в банке подключают центры роботизации, чтобы те также переключились на работу в TFS и по Agile. Кроме того, идет кастомизация дашбордов, а также внедрение дашборда как инструмента принятия решения.

Дашборд эффективности RPA

Следующий доклад послужил отличным дополнением к предыдущему, потому что Фаддей Осипов, руководитель команды разработки X5 Tech, пояснил, зачем же нужен no-code для разработчиков в RPA. В X5 больше 150 разработанных робота, 2 системы роботизации процессов, 18 сотрудников направления, 3 сервиса в системе CMA и 15 приложений на CMA. «CMA — это аббревиатура для нашего портала, — сразу поясняет он. — Портал умеет контролировать роботов, мониторить их и делать аллерты».

Self-Service в RPA имеет ряд плюсов: развернуть все можно быстро, экономно, сотрудники будут довольны, появится больше возможностей для бизнес-пользователей. С другой стороны, появляются потенциальные риски безопасности, функции для управления ограничены и кто-то из персонала все-таки начинает сопротивление внедрению технологий. «Архитекторы всегда против low-code решений, чаще всего они их зарывают в самом начале, а бизнес боится, что всех поглотят и уволят», — говорит докладчик.

Предпосылок к созданию CMA в X5 Tech было три: увеличение количества роботизированных процессов, потребность в бизнес- и технических мониторах для роботизированных процессов, а также наличие скриптов и «костылей» для запуска и управления роботом. Потребности бизнеса в прозрачности процессов и желание самостоятельно управлять роботом стимулировало запуск разработки CMA RPA. На портале сделана удобная авторизация, есть настройка оповещений. Он дает возможность управлять процессом, запускать автоматизацию и скрипты, осуществлять мониторинг.

В планах стоит сочетание самообслуживания RPA с возможностями искусственного интеллекта и машинного обучения. Такое сочетание позволит компаниям еще больше повысить эффективность и точность. Облачные инструменты самообслуживания в RPA позволят предприятиям быстро масштабировать автоматизацию и повысить гибкость. Совместная автоматизация даст роботам возможность работать вместе с коллегами-людьми, что приведет к более персонализированным и продуктивным процессам.

Что такое CNews FORUM Кейсы

20 июня 2023 г. на мероприятии CNews FORUM Кейсы состоялось вручение премий CNews «Инновация года 2022» и «Импортозамещение года 2022».

CNews FORUM Кейсы — ежегодное мероприятие, организованное агентством маркетинговых коммуникаций CNews Conferences при поддержке CNews Analytics. На CNews FORUM Кейсы ИТ-лидеры рассказывают о применении новейших технологий цифровой трансформации, о своих ошибках и успешных кейсах. О тех реальных преимуществах, которые заказчики получили от внедрения.

В 2023 г. в CNews FORUM Кейсы приняли участие более 900 человек. В рамках пленарного заседания и 7 тематических секций было представлено более 100 докладов. Участники мероприятия получили возможность ознакомиться с решениями отечественных компаний на более 30 стендах.

Цель Премии «Инновация года 2023» – рассказать об успешном опыте использования инноваций в различных отраслях экономики и госуправления России. Отметить наиболее удачные и перспективные проекты и технологии. Выявить «прорывные» инновации. Обозначить ключевые вехи и направления развития инновационного процесса в стране в целом.

Премия отмечает ключевые достижения предприятий различных отраслей экономики в области модернизации, использования новейших и наиболее перспективных технологий.

Награждаются самые инновационно ориентированные представители российского бизнеса и госструктур – заказчики и конечные пользователи передовых технологий, а также их разработчики и поставщики, готовые представить реальные результаты своей инновационной деятельности.

Задача награды CNews «Импортозамещение года 2023» — поддержать усилия разработчиков и заказчиков в этом сложном, но необходимом деле. Импортозамещение всегда было и остается не только вопросом безопасности ИТ-инфраструктур в России, но и, что более важно, вопросом амбиций нашей страны на мировой арене. Мы не должны терять время, так как большой размер внутреннего рынка России и дружественных государств позволяет успешно финансировать развитие отечественных технологий, особенно в условиях импортозамещения.